Познавательная активность и ориентация в жизненной среде

 

Бодрствование – это то состояние сознания, в котором мы можем приспособиться к внешней действительности. Это нормальное состояние сознания является, тем не менее, состоянием, которое не имеет реальности в себе. На самом деле это идеальное состояние, которое в основном проявляется лишь в нашей способности эффективно расшифровать внешние стимулы и отвечать на них так, как это принято для большинства членов социальной группы, к которой мы принадлежим. А внушать нам этот способ реагировать начинают с самого раннего возраста. Нейрофизиолог лили (Lilly, 1980) отмечает, что мысли, которые мы принимаем за свои собственные, на самом деле на 99% предопределенны и обусловлены мыслями других людей. Мы думаем, что наше представление о вещах и то, как мы на них реагируем, это что-то наше личное, на самом же деле это совокупность мыслительных конструкций, выработанных другими на протяжении поколений. Мы же чаще всего только воспроизводим и повторяем, чтобы оставаться в гармонии с окружающей нас физической и социальной средой. То, как мы осознаём внешний мир и одновременно наш внутренний мир, меняется на протяжении дня. Наше восприятие событий в значительной степени зависит от нашего состояния – от того, напряженны мы или нет, возбуждены или находимся в полудремоте. Таким образом, обработка информации меняется, подчас очень существенно, в зависимости от уровня бодрствования и от готовности к восприятию сигналов. Хебб (Невв) попытался в 1955 году проиллюстрировать это положение вещей графически. Из его графики видно, что по мере усиления активации организма уровень бодрствования возрастает, но при этом адаптация, возможная благодаря бодрствованию, начиная с какого-то момента, может ухудшиться, если активация чрезмерно возрастёт. Это может произойти из-за чересчур сильной мотивации или же в результате серьёзного расстройства чувств. К примеру, студентка, которая любой ценой должна, усилено сдать экзамен, рискует потерять сосредоточенность, необходимую для понимания задаваемых вопросов. До самого недавнего времени это экстравертированное или «поверхностное, как назвал Итивинон 1984г (Etevenon) соединение рассматривалось научной психологией как единственный нормальный аспект, достойный изучения. Согласно этой классической концепции, слабость активации приводит к дремоте и сну, а слишком сильная активация – к дезорганизации поведения, рассматриваемой уже как патологическое явление, если человек оказывается неспособным восстановить равновесие. Каждый день приносит новые знания о функционировании мозга и его нейромедиаторов, а также о том, как постоянно изменяется электрическая активность мозга. Кроме того, некоторые ученые – психологи и физики – проявляют всё больший интерес к восточной культуре, рассматривающей жизнь в её полноте не как день явлений, которые нужно объяснить, а скорее как неотъемлемую часть Вселенной, к единству которой она причастна. В нашей цивилизации существуют два пути ориентирования в науке. Западный путь – это путь рационально – логического ориентирования. Восточный – интуитивная ориентация. На сегодняшний день известны две школы рассуждения: одна зародилась в Греции, другая в Индии. Греческая система логики породила всю западную науку, и из индийской системы возникала религия. Первое и самое функциональное из различий между этими двумя системами заключается в западно-греческом методе продвижения к выводу. Всякий раз, когда мы ищем истину в каком-то деле, начальный вопрос будет вести через исследование к конечному выводу: сперва мысль и вопрос, затем вывод. Индийский путь противоположен. Индия утверждает, что то, что мы собираемся исследовать, есть всегда. Она не принимает форму в результате нашего вопроса, но уже присутствует ещё до начала нашего исследования. Истина, которая станет проявленной, была до того, как мы вошли в существование. Она была до того, как мы открыли её. Истина не формируется или создаётся посредством нашего исследования, исследование только вносит её в область нашего опыта. Истина присутствует всегда. Индийский путь рассуждений объявляет вывод вначале, а затем обсуждает метод и порядок действий, сперва – вывод, затем метод. Внимание западных учёных всё чаще обращается к тому, как это мистическое глобальное единство постигается носителями восточной философии, через медитацию и состояние транса. На западе, в частности, эксперимент с сенсорной деривацией и анализ переживаний испытуемых в таких условиях позволили подойти к изучению «внутреннего мира» субъекта. Даже действия, относительные обычно к аналогичным и наблюдаемым, например, при шизофрении или депрессии, все чаще рассматриваются теперь, как способ найти внутреннее равновесие и избежать давление внешней реальности. Поэтому их следовало бы понимать скорее как «нормальное» выражение внутреннего мира, а не как аномалию экстравертированого сознания, которую любой ценой нужно устранить. В критических ситуациях человек существует как бы на двух взаимоисполняющих уровнях. С одной стороны, он не должен быть частью объективного мира, в котором его «Я» вынуждено приспосабливаться к внешней реальности. Это уровень экстравертированного сознания, перцептивных функций и принятие решений. С другой стороны, он погружается в субъективный мир изменчивых состояний сознания, из которых исключена всякая связь с внешней действительностью и временем и где укореняется глубинное «Своё», в котором, по мнению некоторых, реализуется состояние «океанического союза с «Вселенной».

Наше восприятие мира

Наше представление о мире стабильно. Наш мир состоит из определённых материальных элементов: камень, это камень; дерево-это дерево; кошка-это кошка. Однако мы подгоняем мир под собственные мерки, определяемые нами, человеческими, органами чувств. Речь идёт об относительном образе, существенно, отличном от того, который может быть у инфузории туфельки, дождевого червя, летучей мыши или слона. Для некоторых животных реальность состоит в основном из запахов, большей частью нам не известных, для других – из звуков, в значительной части нами не воспринимаемых. Каждый вид обладает рецепторами, позволяющими организму получать ту информацию, которая наиболее подходит для его приспособления к окружающей среде, т.е. у каждого вида своё собственное восприятие реальности. Кроме того, современная физика постепенно открывает нам мир, все менее и менее похожий на управляемый строгими законами мир стабильных объектов, укладывающихся в механическую концепцию Декарта и Ньютона. Принципы квантовой механики вынуждает всё большее число физиков пересматривать как будто бы твёрдо установленные отношения между пространством и временем, критикой и следствием, субъектом и объектом. Теперь уже не вполне ясно, из чего состоит материя – из частиц, воли или из того и другого одновременно. Исследователи заметили, что сам факт наблюдения за частицей изменяет её поведение. Во время колоквиума, на котором присутствовали психофизиологи и физики, астрофизик Хьюберт Ривес поставил этот вопрос, приводя воображаемый диалог между теми и другими. Психофизиологи просят физиков: «Помогите найти в электроне корни сознания», а те были склонны ответить: «А мы сами готовы искать корни электрона в сознании. До конца изучив связь субъекта и объекта, мы её не обнаружили (1980).